|
 | |  |
 | Главная » 2010 » Июль » 11 » Не выдержав юста...
19:27 Не выдержав юста... |
В комнате Славы все, как всегда.Текст по "Странным играм". И оно офигенно. Просто аррр как *_*
Спасибо, миленький.
30.05.2010 в 17:20Пишет der verliebte Punk:
Странные игры: "It's just a game", nc-17, pwp. for [Kaya.]
Что-то меня на еблю потянуло. Перед сессией-то... 
Ну что, детка, принимай. Я его писала-писала, и наконец-то дописала, а песа поправила)) В общем, понимаешь, мальчики-то дрочибельные, а ты их держишь в состоянии ust. И я, как ярый защитник обиженных и не дотраханных обделенных, прямо не могла уже сдерживаться! 
Не умею я писать вступления. Короче...
Оно твое. Всецело. *_*
Название: It's just a game
Фандом: «Странные игры», автор [Kaya.]
Автор: der verliebte Punk
Бета: ly_rika
Рейтинг: nc-17
Пейринг: охо-хо ^^
Жанр: pwp
Предупреждения: нецензурщина, возможен ООС, но меня не ебет))
Содержание: да это йопля, какое тут содержание.
Размещение: сначала спросить у детки, потом - у меня.
Я свои права знаю. Персонажи не мои, но я их активно поюзала.
It's just a game
So what's the problem?
Let's do it quick.
Rammstein «Pussy»
- Ты проиграл.
Славик улыбается.
Даня уже в который раз мысленно посылает его нахуй.
Поспорили на очень своеобразный выигрыш. Это было глупой идеей. Хотя сначала так не казалось. Но кто думал, что именно дрянь «вырвется вперед»? Постарался – сделал все, чтобы одержать победу.
И теперь наслаждается этим чувством. Радужка темно-зеленая – от предвкушения. Как умытая дождем листва. Еще бы… может пожелать, что угодно.
Таков был уговор.
- Уже жалеешь?
- Нисколько.
У Дани не получается поддержать иллюзию, что ему безразлично происходящее. Эмоции – почти через край: вот-вот хлынут потоком сквозь пальцы.
В комнате Славы все, как всегда. И запах – тот же: его кожи, парфюма. Едва заметный шлейф морозно-терпкого аромата. Только на столе меняется положение тетрадей и ноутбука, а на полке прибавляется количество выигранных вещиц.
- Ну, скажи, что ты этого хочешь.
Близко. Теплое дыхание на щеке. Даня может покорно выговорить все, что угодно, и потеряется смысл игры – Славику станет неинтересно. Отвечает – равнодушно, насколько может:
- Я хочу тебя, - чуть не добавляет привычное «дрянь», не смотрит в глаза.
Стена, обои – темно-бежевое дорогое переплетение плюща. Кажется, что можно разглядеть вязь букв – выпуклые, с золотисто-зеленым отсветом.
Пальцы на подбородке – острые, горячие. Поворачивают голову так, чтобы глаза встретились с ядовитой зеленью.
- Ты же не думаешь, что я на это куплюсь, – подушечкой большого – по мягким губам. Давит.
Даня хочет сжать тонкое запястье и вывернуть руку. Но ничего не делает, только отстраняется немного, облизывается, будто может почувствовать вкус.
- Настолько неубедительно? – усмехается. – Мне так раздеться или предпочитаешь под музыку?
Славик фыркает, садится на постель и откидывается назад на руки. Ключицы выпирают под бледной кожей.
- Давай медленно. Не торопись.
Сволочь. Издеваться. Даня еще помнит это телефонное «люблю тебя». В груди назойливо тянет. Не к месту.
Специально – медленнее, чем нужно для дряни, расстегивает пуговицу за пуговицей. С каждой возится около минуты, и его уже начинает потряхивать. Это тоже своего рода игра: кто сорвется быстрее. Шансы равны.
А Славик сглатывает нетерпеливо, сжимает пальцами простыню.
- Либо ты уже снимешь эту рубашку, либо… - проводит языком по нижней губе, - будет музыка.
- И фейерверки.
Даня улыбается – его победа. Но желание выебать зеленоглазую сучку – в рот – просто нестерпимое. Оно и затмевает чувство легкой радости тяжелым острым возбуждением. Ради него затевался этот чертов спор. А теперь соси, Данечка.
Быстро расстегивает пуговицы, глядя на Славу. Похоже на немой порыв «подавись, сука».
- Не торопись.
- То тебе сейчас же снимать, то «не торопись», – Даня бесится. Это слышно в голосе и видно по поведению – швыряет рубашку на стол. Рукавом сбивает статуэтку дракона. Кажется, из Японии: ручная работа, дорогущий фарфор, три недели трудов. Она со звоном разбивается о паркет.
Даня хмыкает. Славик даже взгляда не отводит. Только уголок губ вверх ползет.
- Это будет твой должок, - спокойно.
- Твоя вина, что ты там ее поставил, – так же – в ответ.
- Извини, не рассчитал, - смеется. – Надо было учесть, что раздеваешься ты с бытовыми затратами. Может, это была моя счастливая статуэтка.
- Пиздец твоему счастью.
Славик поднимается, подходит близко. Теперь можно уловить запах шампуня – тонкая ниточка вишневого аромата. И увидеть, что Славик ниже. Пара сантиметров – не суть, но… это уже Данино превосходство.
- Данечка, - выдыхает имя издевательски ласково, - прелюдии с тобой доебут кого угодно. Давай уже в постель. Штаны снять не забудь.
Ну, вот. Теперь уже точно не отвертится. Но еще можно потянуть время. В горле пересыхает, а пряжка ремня поддается с первой попытки.
Все назло.
Кажется, что если переживаний еще чуть-чуть прибавится, то будет нестояк. Но это не так, конечно же. И Даня сам понимает. Сейчас у него стоит, как никогда. Рецепт прост: продолжительное отсутствие секса плюс соблазнительная дрянь и напряженное ожидание. Вуаля!
- Отсоси для начала.
Славик вздыхает, облизывается (Даня чуть не стонет), думает пару секунд. Не согласится – это точно. Но можно получить лишние секунды.
- Нет, Данечка. Спор проиграл ты, а не я, - качает головой. Волнистые прядки скользят по плечам.
Хочется зарыться пальцами в волосы, дернуть и толкнуть вниз, к своему паху. Чтобы Слава послушно встал на колени и сделал хоть что-то полезное своим поганым ртом. Вместо этого Даня стягивает джинсы, кидает их на стул. Пряжка звякает, стукнувшись о деревянную спинку. Звук удара, кажется, еще долго бьется в ушах испуганной птичкой.
Теперь и Славик может видеть, что вся эта прелюдия не проходит бесследно. Смеется, закусывает губу, оттягивает резинку черных боксеров.
- Больше того сопротивляешься. Ложись, – кивок на постель.
Отпускает. Щелк! По гладкой коже, Даня едва заметно поморщиться. Многое позволяет. Это неприятно. Заставляет напрягаться и нервничать. Никакой привычной свободы, зависимость от слов – желаний – другого.
И одновременно – сладко тянет внизу живота. Жарко и холодно, как озноб. Можно даже почувствовать пульсацию крови во всем теле – до того сосредоточен.
Кровать упругая. Постель пахнет Славой. Во рту пересыхает. Даня сглатывает – слюна вязкая. Хочется пить и избавиться от ощущения беспомощности. Он ведь в любой момент может встать, одеться и выйти, послав и дрянь, и спор туда, где им самое место. Но… это уже слабость. А показать ее другому, особенно Славику, – значит вывернуться наизнанку, ткнуть пальцем во все свои уязвимые места и позволить резать больнее, чем до этого. Он ведь не оставит этого просто так.
Простыня кажется жесткой, царапает лопатки. Или все из-за нервов и возбуждения. Даня уже готов раздвинуть ноги и сказать как можно безразличнее, мол, трахай, а я пока потолок поизучаю. Только Славик оказывается быстрее.
- На живот, Данечка.
Твою мать.
Сжимает челюсти до боли, резко перевернувшись, но все-таки выплевывает:
- Привередничаешь, как девка.
- Ты путаешь, кто из нас сейчас девочка, - улыбается.
Даня смотрит на него еще пару секунд, а потом отворачивается к стене, обняв подушку. Быстрее начнется – быстрее закончится. Член упирается в матрас. Главное - не елозить.
Ожидание напрягает еще больше, чем действия. И взгляд – тоже. Между лопаток сводит. Заставляет чуть выгнуться и только потом сообразить, что со стороны это смотрится явно не так, как нужно. Материт себя мысленно, но не поворачивает голову. Можно подумать, что спит. Но дыхание – тяжелое, глубокое, почти судорожное – выдает с потрохами.
Сначала кровать чуть прогибается под чужим весом. Следом – прохладная, остужающая волна вишневого запаха. Будто ложится на горячую кожу гладким шелком. Даня на секунду теряется в происходящем.
- Скажи честно, - Славик говорит шепотом, - тебя до меня кто-нибудь… имел? – сильно проводит ладонью по спине – от шейных позвонков до поясницы. Там останавливается, прижимает.
Хочется стряхнуть руку. И Даня отлично понимает, что подразумевает дрянь. Двойное дно. Можно твердо ответить «нет», и это будет правдой – в обоих случаях.
Но на честность они как раз и не спорили.
- Вряд ли ты будешь так же хорош, как остальные, - с усмешкой.
Славик хмыкает.
Пальцы – тонкие, белые, аккуратные – скользят под нижнее белье. Даня представляет картину, а от ощущений хочется тихо проскулить и ткнуться лицом в подушку. Слишком… близко. Мурашки с внутренней стороны бедер. И ноги сами сгибаются в коленях – едва заметно, но Дане этого хватает, чтобы вцепиться в тонкую ткань простыни и позорно покраснеть. Хорошо, что дрянь не видит лица.
Славик стягивает боксеры. Удивительно быстро и уже не пытаясь выжидать. И стыдно – вот так лежать. Абсолютно голый. Осталось только ноги раздвинуть еще шире, чтобы быть полностью открытым.
Дальше… Все происходит слишком… внезапно, что ли. Только это и оправдывает. Сначала - горячее прикосновение пальцев Славика, и потом – холод. Словно металл. Между ягодицами. Даня вздрагивает, но ладонь снова давит на поясницу.
- Не дергайся, это всего лишь смазка.
- Да какого хрена? – зло, растерянно.
- Я прямо из тюбика ее… в тебя.
И стоит подумать об этом… Тут же сжимается, нестерпимо хочется обхватить член и отдрочить. Избавиться от тяжелого, густого возбуждения.
- Эй, расслабься, - Слава недоволен, - а то вытекает.
- Бляя…
Вслух? Плевать. Сердце просто в сумасшедшем темпе бьется о грудную клетку. Даня царапает простыню, стискивает сильно, но не оборачивается.
Шлепок по бедру.
- Пошире раздвинь. И приподнимись, а то приятного будет мало.
Не хочет. Видеть. Что там делает дрянь. Остается только ощущать: как влажно, стыдно, горячо. Утыкается лбом в подушку и делает, как было сказано. Колени разъезжаются. Странно, что ты снизу, когда – обычно – сверху. Особенно со Славиком. С ним все… особенно. Блядь, это чересчур. Он же явно издевается!
- С-сука.
Вставляет. Только пальцы, Даня чувствует. И трахает ими – медленно, плавно, чтобы тот не брыкался. Оба знают, как нужно. Славик царапает поясницу, будто расслабляя. Потом скользит ладонью по боку, на живот. Еще чуть ниже – и коснется… Ну, давай, давай… Даня почти говорит это вслух, облизывает губы, а потом просто дергает за запястье и подается назад, одновременно насаживаясь и заставляя Славу обхватить член.
Стон. Даже кажется, что всхлип. Слабый, тихий. Как будто щенка обидели. Даня себя уже проклинает за него.
Дрянь смеется, не двигает руками.
- Давай сам.
Чуть не спрашивает: «Что «сам»?» Быстро доходит.
- Сволочь…
Получается хрипло. Не шевелится, только дышит шумно, быстро.
- Если не будешь, тогда на этом все.
- Нет-нет, - Даня сжимается, чувствуя, как дрянь вынимает пальцы, сильнее стискивает запястье.
Чертов недотрах! Толкается в руку, колени дрожат. И снова назад.
Жарко. Кажется, вся кожа влажная, блестит от пленки пота. Капли скользят по ребрам, вискам. Даня прогибается, не останавливаясь. Уже ни стыда, ни злости. Только бешенное, густое и липкое, как сладкий крем, возбуждение. Затопляет с головой, не давая свободно дышать. Щекой по горячему боку подушки, смотрит через плечо – на Славика.
Темные волнистые прядки на глазах, прилипают ко лбу. Слава их сдувает, облизывает губы. Распахнутая рубашка, бледная гладкая кожа. Видно пояс джинсов – расстегнут. Славик тоже тяжело дышит, но тише. Скулы яркие, будто его хлестали по щекам. Замечает взгляд Дани, улыбается.
- Мало?
И сразу же убирает руку от члена. Хочется взвыть, но Даня только вцепляется в уголок подушки зубами, поморщившись. А потом выгибается, сжимаясь, выдыхает со сдавленным стоном.
- Твою мать, какой ты тесный…
Славик осторожно толкается бедрами, вставляя, не вынимая пальцы, царапает бедро, натягивая. Скользко, влажно.
- И мокрый… как девочка.
- Еще раз назовешь девочкой… - Даня, зажмуривается на секунду, пытаясь расслабиться, дышит сорвано, – все зубы нахуй выбью.
- Ты просто не кайфуешь, как я, - смех Славы тихий, возбужденный. – Потерпи.
Легко сказать. Но боль – только по краю сознания – яркой мелькающей лентой. И хорошо…
- Хрена ли трахаться полез, если не умеешь? – подается вперед, но его настойчиво притягивают обратно.
Только сейчас Даня и понимает, насколько у Славы острые пальцы: сильно впиваются в кожу, словно когти. Но от этого ощущения только лучше. Дане кажется, что он чувствует приторный сахарный сироп на самом кончике языка. И желание, чтобы эта сладость растеклась по всему рту, просто невыносимое.
Славик раздвигает ягодицы, слегка отстраняется. От этого аккуратного движения Даня сжимается еще сильнее, и – быстро – следом. Говорить не может – получаются какие-то рваные, непонятные даже ему фразы: как лоскутки невзрачной ткани на бельевой веревке.
- Ты так плотно держишь, что я пошевелиться не могу.
Невозможно разобрать: то ли это было сказано с досадой, то ли с восхищением. Дане похуй. Он едва-едва начинает сам скользить по члену Славика, отдрачивая себе.
И тут дрянь резко отталкивает Даню, подаваясь назад. От пошлого хлюпанья горло перехватывает. Еще оказывается, что не вся кровь от головы отлила. Явно сейчас красный как рак.
Ну, правильно. Встал раком – будь им. У Дани вырывается истеричный смешок, а потом становится уже не до дурацких шуток. Слава кусает его между лопаток, снова вставляя.
И мысли нет, что след останется. Только «трахайужебыстрее» крутится в голове, как сумасшедшая карусель, - на автомате. Даня двигается навстречу, постанывая, как шлюха. Шлюха и есть. Еще эти пошлые звуки… возбуждают, хоть скулы и горят от стыда.
- Не… останавливайся, да… Блядь.
А Славик издевается. Толкается пальцами, растягивая еще сильнее. Не сбавляя темп. Смотрит неотрывно – как входит до основания и выскальзывает. И еще раз… И снова. Быстрее-быстрее-быстрее.
Видит – Дане нравится. Даня тащится и хочет больше.
- Дрянь ненасытная, - хрипло, ломано.
- Ты…
…зеленоглазая соблазнительная сучка – вот кто на самом деле дрянь. Но у Дани получается только слабое, вымученное «ты». Не до того… Всхлипывает – явно, громко. Стонет. Голоса уже совсем нет. Волна мурашек, удовольствия – от затылка до поясницы. На секунду кажется, что даже перед глазами темнеет, но это все бывает только в дебильных женских романчиках.
Выдыхает. Колени разъезжаются – Слава трахает, уже не сдерживаясь. Сперма густыми вязкими струйками скользит между пальцами на белую простыню – Даня смазывает ее. Маленькая месть. Но тут же…
- Ахтысука!.. – беспомощно, но со злостью, пытаясь свести ноги вместе.
Славик только давит рукой на его спину, проводит до шеи, сжимает.
- Я просто не мог не кончить в тебя.
Даня не видит, но слышит – сквозь бешеный шум крови в ушах – усмехается, дрянь.
- Даже не думай, что я это оставлю просто так… - медленно, однотонно. Никакого желания показывать эмоции. Язык не слушается.
Как будто выпотрошен. Сил нет. Но все-таки получается соскользнуть с члена Славика и перевернуться на спину. Облизывает губы, глядя в светлеющую зелень глаз. Довольный, уставший и нагло улыбающийся. Как и всегда.
- Мы можем снова поспорить. Если ты так хочешь отыграться.
Даня фыркает, чуть приподнимается на локтях. И, чувствуя, как из него медленно вытекает, закусывает губу. Но отвечает:
- Гарантирую, - уверенно, - что в пролете останешься именно ты.
- В азартных играх главное – вовремя остановиться, Данечка, - дрянь смеется.
Рывок за рубашку, едва слышный треск дорогой ткани и поцелуй. Сладкий, как медовая карамель, – наполняет, гладит нёбо. Славик отвечает. Даня улыбается, не отстраняясь, прижимает ладонью за шею, ведет выше – зарывается в волосы. Тянет и смотрит в глаза. Дикая манящая зелень – крона огромного дерева с лучами-просветами яркого солнца.
- Остановки – для слабаков.
URL записи
|
|
Категория: Новости |
Просмотров: 566 |
Добавил: fronstion
| Рейтинг: 0.0/0 |
|  |
 | |  |
|
|
|